Институт политических решений провел конференцию под названием «Землетрясение в Алматы: готовность номер ноль». В работе мероприятия участвовали специалисты, работа которых непосредственно касается сейсмических событий. Практически все сейсмологи утверждают, что землетрясений в семь баллов и более южной столице в текущем году не угрожают. Но если серьезный удар стихии все же случится, город к этому будет совершенно не готов.
В праздничное утро первого мая юго-восток страны начало трясти. Первое землетрясение магнитудой 5.5 случилось в 08:31 по местному времени в 76 километрах к северо-востоку от бывшей столицы. На протяжении произошло еще восемь подземных толчков, менее сильных, но, тем не менее, в мегаполисе началась паника. И только далеко за полночь власти сумели-таки провести экстренную пресс-конференцию на местном телеканале. О сейсмологии как науке и о разрабатываемой системе оповещения населения рассказывает в своем интервью главный научный сотрудник Института сейсмологии Казахстана Абдулазиз Абдуллаев.
— Каково современное состояние исследований, связанных с прогнозированием землетрясений?
— Грубо говоря, можно достаточно уверенно говорить о том, что в данном конкретном месте в течение пяти ближайших лет произойдет землетрясение. Но если нет информации, кого нужно переселять и куда, что можно страховать, что необходимо в первую очередь укрепить — то и особого смысла в таком прогнозе не будет. Поэтому ученые бьются именно над краткосрочным прогнозированием. Но, как оказалось, здесь наших ученых поджидали сюрпризы, о которых они раньше и не догадывались. Взять, к примеру, алматинский полигон, один из самых больших в мире. Он занимает огромную площадь в 10 тысяч квадратных метров, но сейчас пришел в полное запустение. Имеется в виду устаревшее оборудование, давно истекшие сроки ее эксплуатации. Последние двадцать лет на территории Казахстана не было открыто ни одной новой сейсмологической станции, мы сохранили существующую сеть, созданную во времена Советского Союза в восьмидесятые годы, исключительно благодаря личной инициативе наших сейсмологов. И все нынешние прогнозы делаем с использованием существующей сети. Об этой ситуации мы доложили на селекторном совещании у премьер-министра.
И это отнюдь не все проблемы. Одновременно с оборудованием старели и наши кадры. Например, мне уже за семьдесят. А мы не в состоянии подготовить талантливую молодежь, потому что зарплата самого высокооплачиваемого специалиста у нас, впрочем, как и в научно-исследовательском институте, составляет пятьдесят тысяч тенге. В то же самое время, работая пресс-секретарем в любой коммерческой фирме, он будет иметь сто пятьдесят тысяч, не включая доплаты за ученую степень.
Второй аспект. О нашей сейсмической безопасности, которая нашим президентом возведена в ранг государственной, должно в первую очередь заботиться само государство. И финансирование должно осуществляться не посредством тендеров, а непосредственно. Мы не в состоянии в последние десять лет оплатить самые необходимые приборы, потому что они не подходят ни под одну статью расходов. Как можно заниматься прогнозированием землетрясений, не имея самых необходимых приборов и аппаратуры?
И третье. После принятия закона «О землетрясениях» должна быть разработана специальная информационная система. После заключения сейсмологов информация должна быть оперативно передана в министерство по чрезвычайным ситуациям. Несмотря на мои неоднократные заявления о моей любви к нашим масс-медиа, информация о землетрясениях — это информация не для всех, это особая информация, которой население нужно снабжать дозированно и на официальном уровне. Если, допустим, мы станем каждый день сообщать, что сегодня там-то и там-то произойдет землетрясение силой 2-3 балла, а они действительно происходят, то вскоре население к этому привыкнет и вообще перестанет на них реагировать. Почему? Потому что им об этом твердят каждый день. И если в какой-то момент придется сообщить о 7-балльном землетрясении, оно может оказаться не услышанным.
Поэтому мы считаем, что о землетрясениях нужно говорить именно тогда, когда в этом возникает необходимость. Причем совершенно официально, посредством Департамента по чрезвычайным ситуациям, который должен брать информацию из официального прогноза Института сейсмологии. Поэтому информированность — исключительно важный аспект. И первомайские события — весьма показательный пример. Поскольку официальной информации не было, ее брали из интернета, куда народ выкладывал все, что ему пришло в голову. Как результат — почти сутки население провело на улице на чемоданах! И замечу, это не первый раз. Последнее событие ясно дало понять, что в нашей системе что-то идет не так.
Поэтому на главный вопрос, готовы ли мы встретить и отразить вот такие экстраординарные угрозы, мы можем с сожалением ответить: нет, не готовы.
— Почему сайт Института сейсмологии не обновляется с прошлого года?
— Да, действительно, сайт имеется, но по наполнению он фактически пуст. И когда население попыталось найти здесь информацию о стихийном явлении, то оказалось ни с чем. По этому поводу у нас был очень серьезный разговор. И мы признали, что это наше большое упущение, работоспособность сайта будет в ближайшее время восстановлена. Мы с коллегами вчера к той теме возвращались, но здесь наши обсуждения опять привели к дилемме: если мы абсолютно все будем выкладывать на сайт, это будет корректно с точки зрения того, что население будет постоянно взбудоражено, или нет?
Поэтому мы все же будем настаивать на таком подходе, о котором я говорил вначале: сейсмологами научная информация о реальной ситуации доводится до служб экстренного реагирования, а уже они решают, какую часть этой информации необходимо официально и немедленно довести до сведения населения. Но если это будет исключительно научное заключение, нет никаких оснований не опубликовать его на сайте полностью. А уж как воспримет эту информацию народ — это его право.